Репортёр: от 12 июня 2003г. - Мои статьи - Каталог статей - shanson. dnepr Персональный сайт Гладкова Г.Е.

Репортёр: от 12 июня 2003г.

В юности он написал песню «Поспели вишни в саду у дяди Вани» и не придал этому особого значения. А потом ее пела вся страна, она звучала в заграничных ресторанах, диски и кассеты выходили миллионными тиражами. Автор этой песни Григорий Гладков родился и жил в Никополе. Недавно он был нашим гостем, по просьбе «Репортера» дал интервью для читателей газеты и исполнил для нас свой хит на том месте, где родился и провел детские годы. До чего же все тесно переплетено в таких маленьких городках, как наш Никополь! На фестиваль в честь дня рождения Осипа Шора (прототипа Остапа Бендера) приехал из Днепропетровска автор популярного в 70-80-е годы хита «Поспели вишни в саду у дяди Вани» Григорий Гладков. И надо же такому быть: детство Гладкова прошло в переулке Глухом, где, по нашим предположениям, могло жить и семейство Шоров. Естественно, мы предложили побывать там вместе. И вот 30 мая на машине Григория Евгеньевича, с гитарой, мы оказались на берегу Днепра, почти у городского пляжа, во впадине, поросшей травой... -Вот здесь, наверху, у той опрокинутой ржавой лодки, стоял наш дом. А вот здесь был большой сарай, который называли свечным заводом. Семья моей бабушки жила на квартире у хозяев этого заводика. От той эпохи остался только вон тот дом с четырьмя дверями. Всего здесь жили семь или восемь семей, с общим двором и одной уборной. Мы завернули за угол, и Григорий воскликнул: -О, так уборная до сих пор действует! В 1957 году мне было шесть лет. Потом мои родители перебрались жить на ул. Постышева, а я по-прежнему проводил свободное время здесь, у дедушки и бабушки, с друзьями детства. Здесь еще жили два двоюродных брата, дядя и тетя. Семьи часто собирались во дворе за общим столом. Отмечали праздники. Дружно жили, хотя и ругались. Тетка Мария была... она как рот откроет - о-го-го! Может быть, от нашего свечного заводика и пошла мечта о собственном свечном заводике отца Федора из романа Ильфа и Петрова «12 стульев». -Это было послевоенное время, фронтовики еще не остыли от боев, говорят, тогда много пили, как бы снимали стресс, и пели. -Ну не больше, чем сейчас. Зато смысла было больше, прочувствованнее. Пили, в основном, домашнее виноградное вино. О самогоне я услышал лет в 14. У отца и дяди Вити, пришедших с фронта, были хорошие голоса, они пели «Майскими короткими ночами», «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат», «Я па мять о друге своем берегу, он пал на далеком чужом берегу», «Місяць на небі». Сначала мне подарили гармошку, потом гитару. На гитаре умели играть дедушка, дядя Витя и двоюродный брат Леня. Разучил первую мелодию (поёт): «Помню, холодною зимнею ноченькой ехали в санях втроем, лишь фонари по углам одинокие тусклым горели огнем. Помню, у нас под медвежьею шубою желтый лежал чемодан. И каждый неверной дрожащей рукою нащупал холодный наган». - В общем, у вас тут была коммуна. -Да, что-то вроде. Кстати, коммунальная жизнь очень полезна для развития ребенка. Множество источников информации из разных социальных уровней обогащает детский опыт, помогает быстрее и лучше ориентироваться в жизни. Сравните: или ребенок будет знать только то, что ему говорят мама с папой, или он видит близко жизнь сразу нескольких семей с разными взглядами, привычками, к которым нужно приспосабливаться, уживаться, терпеть. Мы видели, как родители работали, добывали копейку, ездили на огороды в плавни; мы, дети, и сами приносили рыбу на уху. -А что ловилось-то тогда? -Красноперка, верховодка. В те времена жили бедно. Смотрите, вон пошел парень с подводной маской. А мы их делали сами. Вырезали резину из велосипедных камер, вырезали стеклышко (причем под водой, чтоб не трескалось) и клеили маски. Потом ныряли в них за раками. Собирали запутавшиеся снасти, крючки, грузила и делали себе удочки. Чтобы выйти на воду подальше от берега, выстилали помосты из камней. Забрасываешь удочку - и смотришь, как рыба червячка заглатывает. Вода - как хрусталь была. -Можете вспомнить из своего детства какую-нибудь хулиганскую выходку? Все-таки вы же были детьми. -Вон на том помосте был подвальчик со ступеньками. Летом многие спали на улице. Мой двоюродный старший брат был большим любителем розыгрышей, и я видел, как он с друзьями ночью потихонечку занес спящего соседа вместе с кроватью... в подвал. Тот даже не проснулся. А потом через некоторое время оттуда раздался истошный крик. Представьте: просыпаешься, а вместо свежего воздуха и звезд - сплошная темень и затхлый запах. Кинулся вставать, а под ногами что-то шевелится (была картошка рассыпана). Ну, как в склепе каком-нибудь. Он и в крик. Люди выскочили - спасли. Хлопцы, конечно, попрятались. А еще, помню, здесь были горы песка, и на самом большом бугре стоял деревянный туалет. И жил у нас такой Кузьма Петрович, грозный мужик по кличке Кузя-Кузя-Солнышко. Мы играли в казаков разбойников. Кузя, перед тем как скрыться в туалете, что-то прокричал нам и кулаком помахал, видно, ему что-то не понравилось. Ну, зашел, закрылся. А хлопцы подобрались тишком и... столкнули домик вниз. Как сейчас помню: медленно катится этот туалет вниз, переворачиваясь, а оттуда дикий крик. Вот скатился, дверца распахнулась, и Кузя вывалился. -Ой, а что вам за это было? -Я же маленький еще был. А с пацанами разбирались дома индивидуально. -И вот эта чистая, непосредственная, по большому счету, высокоморальная среда стала той почвой, на которой вы родились как музыкант и композитор? -Наверное. Все пели. Жили бедно, но верили, что дальше будет лучше, надо только потерпеть. И эта вера согревала. Эту веру мы впитывали от наших преподавателей. Здесь, в старом городе, была элитная школа № 1. Я учился в школе № 7, и она тоже считалась очень хорошей. Начиналась эра КВНов. В 9-10-м классах я был капитаном команды. Контингент наших ребят был, может, не таким начитанным, как в первой школе, но живой, сообразительный. Один мой родственник-студент подсказал, что можно под известные мелодии подбирать свои тексты. Он приходил и тренировал нас. Мы сидели часами, выдумывали, репетировали. Когда сразились с первой школой, то конкурс капитанов я выиграл, а в целом нам чуть-чуть не хватило силенок обыграть эту школу. -Все еще болит? Он рассмеялся. -Вашу песню о дяде Ване и тете Груне, которые в колхозной бане мылись, исполняли Михаил Шуфутинский, Вилли Токарев, Аркадий Северный. Она звучала в заграничных ресторанах: диски и кассеты выходили миллионными тиражами. Но авторство почему-то не указывалось. -Во-первых, в Советском Союзе не было тогда законов, защищающих авторские права. А во-вторых, песенка не была идейной, как требовало время, и потому настаивать на авторстве было опасно, еще и наказать могли по комсомольской линии. Григорий окончил Днепропетровский медицинский институт, Полтавский кооперативный и вот недавно - юридический. Женился, остепенился. На фестивале в честь Остапа Бендера Гладков исполнил и другие свои песни. Для людей среднего поколения они были приятным откровением. Лиричны, ироничны, добры, мягки. Он пел: Ох, и голос сексуальный У Патриции Каас, Я под аркой Триумфальной с ней бы встретился как раз. Рассказал ей про мотивы неоперившихся чувств. Может, я и некрасивый, Но по сексу отличусь. Припев: Ах, милая Патриция, Да если б не милиция, Которая меня хватает Через день… А потому – поэтому свою судьбу поэтову Я не могу с тобой связать. Чтоб на тебя, любимая, ничем не бросить тень. Или: Ах, этот грипп-грипп-грипп, Он дверью скрип-скрип-скрип, И ухмыляется, вползая вам в кровать. И вот те на-на-на, уже жена-она, Не хочет вас, больного, целовать. ...Я уничтожил все бациллы чесноком, Я разогнал все стрептококки самогоном... А ещё: Я в одной столовой кушал, Речь завел за Нотр-Дам, Невнимательно кто слушал, Получили по мордам. О Делоне и Депардье, которые имеют возможность общаться с Патрицией Каас, он поет: Ах, Патриция, родиться если б здесь им привелось(в Украине. Ред.), Им бы сходу удавиться Прямо сосками пришлось. -Хоть маленькое чувство сожаления осталось, что не пришлось стать профессиональным композитором? - История не терпит сослагательного наклонения. У меня много и других неиспользованных шансов. Но каждому что-то помешало. Например, у меня были проблемы с дыханием, поэтому петь профессионально не мог бы. Вы знаете, известный китайский философ Конфуций был... надзирателем императорских амбаров. -А вот Шуфутинскому повезло - ездит по странам, денежки заколачивает. -Ну и что? Он даже не композитор. Он просто хороший аранжировщик чужих песен. А на своих дисках «скромно» не писал имена авторов. -Ой, вы знаете, я сейчас вспомнила, что сказал Токарев в «Комсомолке»: «Миша талантливый бизнесмен и имеет какое-то отношение к музыке. Но если бы вы спросили, нравится ли мне его искусство, я бы не смог лукавить и сказал: «Только редкие вещи». То, что он делает, можно было сделать лучше». ...Мы постучали в дверь наугад из оставшихся старых четырех квартир в доме на пустыре. Вышла девушка, мы перекинулись с ней парой фраз. Прошлись по набережной, вспомнили бабушку Розу Шор, которую никогда не видели - ее увезли родственники в Кривой Рог. И тетю Груню, русачку, которая могла загнуть крепко словцо, и когда уж особенно доставала соседей, то ее называли Грунепой. Григорий спешил: мама, Клавдия Пантелеевна, болеет, надо перед отъездом выполнить кое-какие дела. Источник: http://www.gladkov.ucoz.ua/Pressa/2.doc
Категория: Мои статьи \| Добавил: gladkov (05.12.2007) \| Автор: Рома
Просмотров: 859 \| Рейтинг: 0.0/0 \|

Всего комментариев: 0