Известную на весь Советский Союз песню «Поспели вишни в саду у дяди Вани» написал ровно 33 года назад 17-летний никопольский паренек Гриша Гладков, ставший впоследствии автором одного из лучших вариантов гимна независимой Украины

Комиссия ЦК ВЛКСМ заклеймила позором автора песни «Поспели вишни...», которая «пагубно влияет на советскую молодежь»

...Разве мог подумать паренек из небольшо­го провинциального городка, что его шутливая проба пера станет когда-нибудь столь популяр­ной? В Никополе в те годы был настоящий бум «кавээнов», играли все — от школьников до за­водских работяг. А Гриша, недавно пришедший на Южнотрубный завод учеником, еще по шко­ле был известен как автор иронических купле­тов, которые сам же исполнял под гитару. Та песенка и была написана под такое вот на­строение, — и получила, кстати, название «Сельские мотивы».

Когда мама, Клавдия Пантелеевна, впервые ее услышала, она покачала головой: «Сынок, а вдруг и вправду подумают, что вишни у сосе­дей воровал? И что скажет тетя Груня?»

Соседка с таким именем, действительно, жила на улице Саратовской, где построили своими руками небольшой дом Гришины роди­тели. Но мало ли Агриппин? И Гриша отмах­нулся:

— Это же шутка, мама. Никто ничего не скажет!

Как оказалось, он ошибся. Уже заканчивая мединститут, прочитал в «Комсомолке» разгромную статью о маскультуре 70-х: комиссия ЦК ВЛКСМ, изучив, под какую музыку развле­кается в ресторанах и кафе наша молодежь, заклеймила позором неизвестного автора блатной песни. Так и написали: мол, в одном из ресторанов Джезказгана целый вечер звучит какая-то низкопробная пошлятина под названи­ем «Поспели вишни в саду у дяди Вани».

Ошибки быть не могло, — это его песня. Но как она попала в те далекие широты? Если в институте узнают, кто автор, — шутки плохи: выгоняли и за меньшие провинности. А тут — «блатная» песня, которая «пагубно влияет на нашу советскую молодежь». Начнут разбирать­ся, — а у него еще парочка политических пе­сен по общаге гуляет.

К счастью, никто в вузе не вспомнил, как в спортлагере он выдавал ее под гитару на ве­черних посиделках у костра. Или просто не придали значения. Сам же Гриша никогда осо­бо не хвалился, что песни, которые поет, ему же и принадлежат.

«Мы сразу сообразили, какой репертуар от нас требуется: деньги потекли рекой», - вспоминает один из первых исполнителей песни «Поспели вишни...» Михаил Шуфутииский

Как же попала песня в репертуар многочис­ленных ресторанов — от Магадана до Москвы? Каким образом стала народной и именно в этом статусе вошла в несколько песенных аль­бомов, имеющих, прямо скажем, неожиданные для автора названия: «Криминальное чтиво» (сборник блатной лирики), «А я бухой» (хиты всех времен и народов), «Архив ресторанной музыки» и даже в сборники Караоке.

Секрет этого Григорий Евгеньевич узнал го­раздо позднее, когда уже работал главврачом одного из санаториев Верхнеднепровского района.

Оказалось, что давнишний приятель Володя Евдокименко, учившийся несколькими курсами старше, услышав в спортлагере «заводной» мотивчик «Дяди Вани», напел песню своим друзьям, с которыми играл тогда по вечерам в ресторане «Красный коралл». Конечно, испол­нять на публику то, что не было утверждено худсоветом Объединения музыкальных ансамб­лей, строго контролировавшего репертуар всех ВИА, — ребята долгое время не решались. Но на музыкальных «междусобойчиках» песня уже гуляла вовсю. Ее и увез на кассете среди про­чих новинок днепропетровского шансона мага­данский музыкант и Володин старый друг Женя Семенов. Самое интересное, что нотной запи­си песни не существовало, — Гриша в детстве учился играть на гармошке, а потом и на гитаре, сам на слух, и до сих пор нотной грамотой не владеет. Переписывая «Дядю Ваню» на кас­сету, гость из Магадана даже не спросил, кто же ее автор? Так и стала эта песня народной, обрастая с годами множеством вариантов и интерпретаций.

Именно в те годы в одном из магаданских ресторанов играл на клавишных мало кому из­вестный музыкант и певец Миша Шуфутинский. Это уже потом, эмигрировав в США, он зара­ботал славу русского шансонье. А в Магадане вместе с друзьями-музыкантами просто зара­батывал деньги. Позднее в своей книге «И вот стою я у черты», вышедшей в Москве в 1997 году, он назвал «Поспели вишни» «самой из­вестной и любимой песней магаданцев».

«Мы быстро сообразили, какой репертуар от нас требуется: деньги потекли рекой. Инте­ресно, что этот неизвестно кем придуманный шлягер стали вскоре петь в кабаках Москвы и Сочи. Даже, если его не заказывали, мы все равно исполняли, — публику веселить надо бы­ло. Эти «Поспели вишни» я спел, наверное, раз пятьсот, если не больше», — вспоминает Ми­хаил Шуфутинский.

Прочитав эту книгу, Гладков пришел как-то за кулисы к довольно часто наезжавшему в Днепропетровск Шуфутинскому и сказал:

— «Поспели вишни» я сочинил!

Михаил Захарович явно растерялся:

— Так я же не знал...

Возможно, он решил, что новоявленный ав­тор потребует своей доли от тех 500 исполне­ний, — в музыкальной среде подобные раз­борки дело обычное. Но Григорий Евгеньевич не в претензии:

— Спасибо и за то, что песню никто не при­своил. Наверно, потому, что она была слишком уж народной, ни у кого не хватило нахальства.

А деньги? Он и так их зарабатывал, имея «золотую» специальность стоматолога-ортопеда.

За те 33 года, пока его первый шлягер шествовал по всей стране, Григорий Гладков получил четыре высших образования

Гонорар за свое творчество Григорий Ев­геньевич получил лишь раз в жизни — 11 руб. 48 коп. Тогда городская газета «Днепр вечер­ний» опубликовала его песню о Днепропетров­ске, но поскольку Гладков не был членом Со­юза композиторов, музыку к ней, взамен суще­ствующей, сочинил какой-то «профессионал», — и песню благополучно «не заметили». Хотя попытки стать профессиональным литератором были — еще в 1947 году, окончив медицин­ский институт, пришел он за советом к извест­ному поэту Игорю Пуппо, который давно отме­тил в нем дар песенника.

— Может, мне положить диплом на полку и заняться литературой?

— А ты какой институт закончил?

— Медицинский.

— Иди, сынок, работай по специальности, у меня вот пять книг и ни гроша за душой.

Гладков предпринял все-таки еще одну по­пытку стать профессиональным поэтом: подал документы и стихи в Литературный институт им. Горького. Но оттуда ответили — не прошел по конкурсу.

Нельзя сказать, что Григорием Евгеньеви­чем владело лишь желание писать песни. За те 33 года, пока его первый шлягер шествовал по стране, Гладков получил четыре высших обра­зования — врача, патентоведа, менеджера, а в нынешнем году еще и диплом юриста в Киев­ской национальной академии внутренних дел. Вырастил сына и дочь, дождался внучки и сме­нил несколько профессий. Но в этом жизнен­ном водовороте неизменной оставалась лишь та юношеская страсть — строчки рождались сами собой и тут же просились на музыку. Целые кипы школьных тетрадок, пачки стандарт­ных листков, какие-то обрывки и салфетки, за­полненные округлым, стремительным почер­ком, рано или поздно становились песнями.

До сих пор не записан ни один альбом Григория Гладкова

Все памятные события его жизни отмечены такими песенными вехами. Вот чудили они ког­да-то с другом Володей, разъезжая на горба­том «Запорожце» по Приднепровью.

На станции Верховцево сидели мы в буфете

И говорили с Вовкой обо всем на свете,

И будущее виделось заманчивым и ясным,

И даже пиво кислое казалось нам прекрасным!

Станция Верховцево - тихий уголок,

Как на эту станцию черт нас заволок,

До сих пор мне помнится тамошний уют, -

Железнодорожники пиво с солью пьют.

— Сейчас так пиво не пьют, — смеется Гри­горий Евгеньевич, — во всяком случае, давно не видел, чтобы край бокала солью посыпался.

Сколько у него уже написано песен, Григо­рий Гладков и сам точно не знает: некоторые, к сожалению, утеряны. Но на два-три крепких альбома материалы есть. Почему до сих пор они не записаны? Раньше было некогда, а сей­час — дорого. Но цель поставлена. Есть и еще одна загвоздка: с фамилией ему, как заметил однажды известный певец Асмолов, не очень повезло.

— Гладковых вон сколько — и Геннадий, и Григорий, — сказал он сочувственно, — не так просто среди них пробиться... — А как фами­лия твоей мамы? — Лиханская. — Вот и возь­ми себе этот сценический псевдоним.

После того давнего разговора и появился на радио «Шансон» Григорий Лиханский. При­чем пишет он на любую тему с одинаковым ос­троумием и изяществом. Вот, казалось бы, трудная, скользкая и неблагодарная тема — распад Советского Союза. А песня вышла не­плохая, с таким вот припевом:

Время шло, время шло,

Нас по вечности несло.

Оказалось, мы и есть